2035 год. Москва
Лаборатория биомеханических исследований
Действующие лица: девушка, сотрудник лаборатории, ассистент
В декорациях лаборатории девушка сидит неподвижно в кресле со специальным шлемом на голове, который считывает показания микрочипа, вживленного ей в мозг. Сотрудник сидит к ней боком, лицом обращён к монитору с показателями.
— А как вы поняли, что это сон?
— Не сон, метафора. Я отчетливо увидела перед собой то, чего не было на самом деле.
— Опишите, что вы увидели?
— Мне сложно описать словами. Точнее, это как раз таки очень просто, если описывать формально. Но теряется глубина, искажается смысл.
— И что вы сделали?
— Я сделала формальное описание увиденного образа и как запрос направила его в нейросеть.
— Какую-то конкретную нейросеть?
— Да, ту, в которой была самая простая процедура регистрации.
— Какой результат вы получили?
— Через 3-4 минуты на экране своего смартфона я увидела тот самый образ, который был у меня в голове.
— Насколько образ был точным?
— Сейчас у меня ощущение, что на 100%. Возможно, изначально были какие-то расхождения в параметрах ожидание/реальность, но затем они пропали. Даже если бы я умела профессионально рисовать, то и у рисунка были бы допуски. Не говоря о том, что и сама метафора может видоизменяться в процессе её рисования. Да и точность не играет особой роли.
— А что играет?
— Наглядность.
— Для чего нужна эта наглядность?
— Для работы с метафорой.
— Что вы имеете ввиду, говоря о работе с метафорой?
— Я имею ввиду, что метафора — это ответ на наш запрос в бессознательное. Если образ сформировался и достаточно устойчив: ясный, детальный и без противоречий, то ответ на запрос получен, на языке бессознательного. Осталось расшифровать образы и символы, которыми оно изъясняется.
— И как их расшифровать?
— Мы, как правило, уже сами знаем значения образов и символов, то есть их аналоги в его реальной жизни.
— Вернёмся к началу, как вы пришли к вашей метафоре?
— Это самое сложное. Я не знаю как именно, но я связываю это с работой установленного вами нейрочипа.
— Почему вы так решили?
— До его установки образы таким образом ко мне не приходили.
— Расскажите, каким был ваш запрос в бессознательное?
— Уточню, что как такового запроса не было. Технически, я в течение 5-7 недель расспрашивала друга о его жизни и бизнесе.
— Зачем вы это делали?
— Он мой друг. И он попросил совет. Мне нравится помогать людям.
— Вы психолог или бизнес-консультант?
— Нет, я художница.
— Тогда почему вы решили, что ваш совет ему поможет?
— Понимаете, в ходе дружеской беседы, я поняла, что он как бизнесмен ищет ответы на те же вопросы, которыми задаюсь и я как художница: «Кто я?», «Что я делаю?», «Почему я это делаю?»…
— Вы нашли ответы на эти вопросы?
— Не совсем. Я поняла, что ответы на эти вопросы сильно зависят от контекста и темпоральности. Скажем так, я нашла способ давать актуальные ответы на эти вопросы.
— Поясните.
— Я просто свела задачу к стандартной. Я хорошо знаю, в какой области знаний занимаются решением подобного класса задач. И это маркетинг.
— И что же получается, можно взять учебник по маркетингу и написать, скажем, манифест художника?
— Почти. в учебниках по маркетингу описаны модели разработки позиционирования, что является аналогом манифеста художника. Структурно эти модели — лишь списки вопросов. Но всё это теория. Практические же советы в учебниках, как правило, достаточно зыбкие.
— Как вы это поняли?
— На практике. Я начала беседовать с другом о его проблемах. Хочу отдать ему должное, он был предельно откровенен, не утаивал важные факты и события. Но даже в этом случае собранной информации было не достаточно для размещения в маркетинговую модель. Чаще всего он просто не мог сформулировать ответ на вопрос, не смотря на осознаное желание честно и полно на него ответить.
— И как маркетологи решают эту проблему?
— Не знаю.
— Но вы же её решили?
— Конечно! Я снова свела эту задачу к стандартной. В области управления или менеджмента такие задачи решаются посредством правильно подобранной последовательности психологических методов.
— Хотите сказать, вы разработали психологическую методику для работы с маркетинговыми моделями?
— Я, конечно, шучу иногда, что переизобрела маркетинг. Но это не совсем верно.
В процессе общения с тем или иным человеком, я ставлю задачу и ищу какой инструмент подойдёт для её решения наилучшим образом. Если такого инструмента нет, я беру существующий инструмент для решения похожей задачи и модернизирую его в зависимости от результата, который мне нужно получить. Это не методика, это импровизация.
— Вы заранее знаете, какой результат получите?
— Нет, конечно же нет. Я некорректно выразилась. Для меня результат — это корректный ответ на задаваемый мною вопрос. И здесь есть одно важное правило: не вносить в процесс собственные интерпретации. Другими словами, работать со структурой, не касаясь содержания.
— Как вы понимаете, что ответ на вопрос корректен?
— Я вижу положительную эмоциональную реакцию человека, сопровождающую этот ответ.
— Расскажите подробнее о психологических инструментах, которые вы используете.
— Как правило, я прибегаю к теориям Юнга и его последователей, к модернизированной методике символдрама, также достаточно эффективно работают методики НЛП.
— НЛП?
— Да, меня не интересуют стереотипы. Меня, в первую очередь, интересует эффективность методов, а, во вторую, скорость получения результата. В этом отношении, инструменты НЛП работают превосходно.
— Хорошо, предположим, проблему со сбором информации вы решили. Что дальше?
— Дальше я изучаю эту информацию: ищу несостыковки, повторения, что-то, что выбивается из общей картины. Ищу, как мне нравится их называть, психодемонов.
— Это что ещё за оккультизм?
— Нет никакого оккультизма, я выразилась метафорически. Потому что именно такая метафора наилучшим образом описывает то, с чем я столкнулась.
— Давайте, расскажите коротко, и будем двигаться дальше.
— Хорошо. Психодемоны — это защитные функции нашей психики. Их появление связано, как правило, с травмами прошлого или, реже, нехваткой жизненных сил в настоящем. Они появились для защиты, но выполнив свою функцию никуда не делись, перешли на сторону зла. Саботируют развитие человека, скрывают важную информацию, могут парализовать ментально и даже причинить настоящую физическую боль, это я о психосоматике сейчас говорю, если что.
— Так почему же вы используете термин «демоны»?
— Эта метафора возникла, когда я впервые услышала, как человек произносит ограничивающую установку голосом своей матери. Голос, конечно же был его, но темп и интонации поменялись. Поверьте, это было больше похоже на сцену из фильма «Экзорцист», чем на маркетинговое исследование. Так я и поняла, что мало разработать систему сбора информации, необходимо также найти способы изгнания демонических сущностей.
— Давайте уточним. Вы утверждаете, что после установки нейрочипа стали видеть образы, являющиеся результатом вашей работы над конкретной задачей.
— Верно.
— И этот результат вы называете «метафора»?
— Да.
— Почему вы настаиваете на термине «метафора», а не «сон»?
— Я не специалист в этой области, но, кажется, сон от яви отличить могу (смеётся). Метафоры стали возникать, когда я бодрствую, особенно если занимаюсь монотонной работой, например, принимаю душ или гуляю перед сном с ребёнком в коляске. Они больше похожи на яркие воспоминания, чем на сновидения.
— И вы как-то можете «работать» в этих своих метафорах?
— Верно. Как я уже говорила, сам факт появления образа — есть ответ на поставленную задачу, но на языке бессознательного: в образах и символах. И если начать производить какое-либо действие в рамках метафоры, то сразу, по аналогии, можно понять, как надо действовать в реальности. Например, если для вас деньги, метафорически, — это воздух, то чтобы увеличить количество воздуха, вы принимаете решение высадить несколько деревьев, что в реальности для вас означает запуск нескольких параллельных бизнес-проектов.
— И как же эта работа с метафорами связана с генерациями нейросети, о которых вы говорили ранее?
— Смотрите, со временем, образ тускнеет, работать с такой метафорой становится сложно. Приходится освежать в памяти информацию, поднимать из архивов записи бесед и т. д. Скажу проще, если сразу перевести метафору в реальный мир, что нейросеть позволяет сделать за 3-4 минуты, то достаточно одного взгляда на картинку, чтобы моментально в памяти подгрузился весь рабочий профиль задачи. Это как фотография: не надо долго и мучительно вспоминать, как выглядит ваш друг, если вы давно его не видели, просто взгляните на его фото!
— А зачем вам это нужно?
— Понимаете, я художник. Созданные мною метафоры имеют для меня большую ценность, они мои. Даже если я знаю, что к этому причастна ваша лаборатория. Да и сам тот факт, что нейросеть позволяет перенести метафоры в реальный мир за считанные минуты, приводит меня в полный восторг!
— Так, подождите, метафор что, несколько?
— Да! Как же я раньше об этом не сказала. Я опросила ещё 7 человек по собственной импровизированной методике, о которой я вам рассказывала. Провела, так сказать, свой личный эксперимент. На сегодняшний момент у меня 6 рабочих метафор. Изображения, сгенерированные нейросетью, описания и рекомендации. Вот смотрите, я всё распечатала.
(показывает распечатки)
— Всё, измерения завершены. Сейчас сотрудник лаборатории поможет вам снять с головы сканер и расскажет о результатах исследования.
В комнату зашёл молодой ученый, на его лице читалось смущение.
— Даже не знаю, как вам об этом сказать. Всё это время нейрочип работал некорректно. Понимаете, он лишь снимал показания работы вашего мозга, но никакого влияния на его работу не оказывал, эээ-м из-за своей неисправности.
Приносим свои извинения и благодарим за участие в эксперименте.
